Бань, расположенных по Москве-реке, было несколько. Кроме Суконных бань, за Каменным мостом, на набережной, около построенного позднее храма Спасителя, существовали старинные бани купца Горячева которые в восьмидесятых годах назывались Каменновскими. В то время местность около этих бань была совершенно неблагоустроенной: стояли какие-то низкие, полуразвалившиеся здания с подозрительного типа трактирами и питейными заведениями — притонами людей подозрительной репутации. Берег реки не был еще обложен гранитом. Местность эта называлась «Волчьей долиной», по ней в позднее время обыватели боялись проходить.
При впадении реки Яузы в реку Москву и до сих пор стоит низкое каменное здание, в котором помещались Устьинские бани. Еще были бани у Бабьегородской плотины. Когда-то существовали бани у Москворецкого моста; я сам не помню, но мне рассказывали, что в этих банях мужчины и женщины мылись вместе.
В самом центре города находилось несколько бань, на месте теперешних Центральных бань находились Китайские бани, а против них, где теперь построено огромное здание — гостиница «Метрополь»,— Челышевские бани. Сандуновские бани, на Неглинном проезде, построены генералом Ганецким, героем русско-турецкой войны 1877 года. Это владение принадлежало Фирсановой, мужем которой был Ганецкий. Новые Сандуновские бани построены на месте старинных бань, носивших то же название.
Каменновские бани отличались тем, что из них в летнее время по крытому ходу можно было попасть прямо на Москву-реку в специально для моющихся выстроенные купальни. Зимой же из горячей бани был выход на особый, огороженный забором дворик, куда крепкие натуры москвичей с полка выбегали охладитьсл прямо на снег.
Большинство моющихся в банях, мочалок с собой не приносило, а находило их там же, в банях; те же, кто вымылся, оставляли мочалки для других. В горячих банях были устроены полки для парящихся и каменка с раскаленными камнями, на которую парящиеся плескали воду из шаек,— вода на горячих камнях быстро испарялась и наполняла баню горячим паром. Иногда так наподдадут пару, что дух захватывает, а какой-нибудь москвич, любитель попариться, забирается на самый верх, под потолок, хлещет раскрасневшееся, потное тело горячим веником и кричит: «Поддай еще парку-то!»
Следует отметить особенность обстановки прежних бань. Бани разделялись на простонародные и дворянские: в простонародных банях сиденья для раздевания были жесткие, шайки для мытья простые деревянные одноручные; в дворянских же шайки были двухручные окрашенные масляной краской, а в последнее время из оцинкованного железа, сиденья в раздевальнях мягкие покрытые белыми простынями.
Кроме того, все стены в раздевальнях дворянских бань были расписаны пейзажами, с причудливыми замками, с фонтанами, садами с необыкновенными деревьями или сценами из охотничьей жизни — охотой на медведя с рогатиной, на львов, тигров и другими сюжетами.
Меня, мальчика, эти картины очень интересовали, и я всегда с большим удовольствием собирался с отцом в баню.
В московских банях существовал такой обычай: в начале масляной недели раздевальщики поздравляли своих посетителей с широкой масленицей, и поздравления эти происходили не просто — раздевальщики подносили посетителям специально приготовленное, вроде макета, изображение масленичного гулянья: на доске были устроены из ваты снежные горы, обсаженные по сторонам елками, восковые фигуры людей уселись в санках и катятся с горы. Внизу под горой стоит кукольный домик с вывеской «Свидание друзей», это — питейное заведение, около которого с гармониками пляшут разгулявшиеся на масленице фигурки людей.
В некоторых банях был еще такой обычай поздравления: к выпарившемуся в бане посетителю раздевальщики подходили со стаканом кваса на подносе и поздравлениями «с легким паром и с широкой масленицей».
Перед рождеством банщик поздравляли посетителей с другим макетом, изображавшим «вертеп», в котором родился Христос.
Посетители клали «чаевые» деньги прямо в «снеговые горы» или в «вертеп».
Раздевальщики были и мозольными операторами.
— Ну-ка, порежь мне мозоли,—скажет выпарившийся в бане.
Раздевальщик приносил табуретку, ставил на нее зажженную свечу, посетитель клал ногу на табуретку, как на операционный стол, и раздевальщик начинал бритвой срезать мозоли.
Банщики знали всех своих посетителей и, если кого не замечали в банях перед масленицей или перед рождеством, ходили к ним поздравлять на дом. В богатых купеческих домах им выносили на кухню угощение с вином и «чаевые» деньги. К раздевальщикам присоединялись и парильщики, у которых в дворянских банях были свои места с легкими тростниковыми подстилками, на которых они мыли посетителей за особую плату — за 10—15 копеек.
Плата же в банях взималась по разрядам: в простонародных— 5 копеек, в дворянских— 10 копеек.
Купальни также были простонародные и дворянские с платой от 3 до 10 копеек.
Дворянские купальни отличались чистотой раздевален, были просторней и украшены живыми цветами вокруг купальни.
При купальнях, как и при банях, имелись отдельные номера.
На окраинах города у спусков к реке москвичи купались прямо с берега. В таких местах особенно много было купающихся в летние праздничные дни.
Баня на картинах художников
Москва дореволюционная
Москва социалистическая.